Азат Перуашев: Нефтяная зависимость бюджета не снижается, а нарастает

20 ноября 2014 года, пресс-служба ДПК «Ак жол»

Нефтяная зависимость бюджета не снижается, а нарастает – об этом заявил Азат Перуашев вчера в ходе обсуждения проекта Закона Республики Казахстан «О республиканском бюджете на 2015-2017годы» на пленарном заседании Мажилиса.

Ниже приводится полный текст выступления.

Уважаемые коллеги, разрешите изложить позицию фракции «Ак жол» по пректу бюджета на 2015-17 г.г..

Основными принципами формирования республиканского бюджета на 2015-2017 г.г. Правительством определены, в частности:

- обеспечение сбалансированности бюджета (в условиях роста ранее принятых обязательств государства и сдерживания роста дефицита),

- а также привлечение нефтяных сбережений государства для реализации крупных инфраструктурных проектов в рамках исполнения Послания Президента «Нурлы жол».

При этом, дефицит республиканского бюджета на 2015 г. определен в размере 2,1% к ВВП (997,1 млрд.тг), с понижением на 2017 г. до 1,7% (972,5 млрд.тг). Это выглядит достаточно позитивно, поскольку критичным признаётся дефицит свыше 3% к ВВП.

Однако данный позитив обеспечивается главным образом благодаря нефтяным доходам.

Так, не-нефтяной дефицит бюджета согласно прогнозу на 2014 г. и 2015 г. предусмотрен на уровне выше 7% (2014 год – 7,4%, 2015 год – 7,8%).

Причём, вопреки реализуемым программам индустриализации, наблюдается устойчивая тенденция не сокращения не-нефтяного дефицита, а напротив - его роста. Так, в 2014 г. по уточненным данным бюджета не-нефтяной дефицит вырос сразу на 43% по отношению к 2013 г. (3 037,8 млрд.тг. против 2 123,5 млрд.тг.); а в 2015 г. ожидается его рост ещё на 12% (до 3 406,6 млрд.тг.).

При этом следует обратить внимание, что последние три года суммы гарантированного трансферта из Нацфонда достигли максимально предусмотренных размеров, т.е. ежегодно увеличиваются на 15% без каких-либо обоснований дополнительной корректировки.

Кроме того, последние три года делаются постоянные дополнительные изъятия из Национального фонда в виде целевых трансфертов, их размеры также существенно возросли. Так, в 2013 г. целевой трансферт был равен 26 млрд.тг, в 2014 г. - 475 млрд.тг, на  2015 г. запланированы – 707,5 млрд.тг.

Все эти данные, к сожалению, свидетельствуют о том, что нефтяная зависимость бюджета не снижается, а нарастает.

На наш взгляд, в совокупности  это создает риски расходования уже не только доходной части, но и самих накоплений Нацфонда, причём в текущем режиме. Считаем, что данный вопрос нуждается в отдельном рассмотрении.

Как отмечено выше, воспроизводство бюджетного дефицита вызвано, прежде всего, недостаточностью доходной части бюджета по отношению к расходам.

Так, по прогнозу в текущем году рост расходов составит 16,2%, тогда как рост налоговых поступлений - только 9%. В 2015 г. расходы вырастут ещё на 9%, а налоговые поступления - только на 6%.

Само по себе наличие дефицита бюджета не является негативным. Экономика может даже выиграть от дефицита, если финансовые средства, составляющие превышение расходов над доходами, будут направлены на развитие отраслей, обеспечивающих рост производства и добавленной стоимости в средне- и долгосрочной перспективе. Если же администраторы программ допускают превышение расходов над доходами с целью «латания финансовых дыр», неадекватной поддержки секторов вне зависимости от их вклада в рост ВВП, то дефицит бюджета и связанные с ним инфляционные процессы рискуют выйти за рамки управляемости.

Касательно возможных мер, направленных на рост налоговых поступлений, следует сделать несколько следующих замечаний.

Первое, при реализации бюджета, суммы из гарантированного трансферта из Национального фонда в размере не менее 1,5-2% от ВВП целесообразно направить на реализацию инвестиционных программ в реальном секторе, с установлением четких индикаторов роста их доходности и ожидаемых налоговых отчислений.

Второе, считаем необходимым рассмотреть вопрос об отмене налогообложения государственных субсидий и грантов.

Эта практика приводит к фиктивному росту налоговых поступлений, но в реальности такой рост ничего не даёт, так как он производится из затрат этого же бюджета.

В то же время, налогообложение субсидий искусственно 'раздувает' объемы оказываемой государством поддержки экономике. Так, грантовая поддержка новых производств с использованием прогрессивных технологий в рамках программы «Дорожная карта бизнеса 2020», должна облагаться корпоративным подоходным налогом и роялти за использование новых технологий, что в совокупности предполагает изъятие в размере 35% от полученных средств. В итоге до бизнеса доходит лишь 65% заявленных сумм.

Зато, например,  в 2015 г. планируется получить около 20 млрд.тг. только по КПН с таких доходов, при том, что нагрузка на их выплату ложится на сам же бюджет. К чему такие красивые цифры и масса бюрократии по её оформлению в финансовой, бухгалтерской и налоговой отчётности, если за ними трудно увидеть реальную картину инвестиционной помощи предприятиям?

Далее. Партия 'Ак жол' считает, что влияние колебаний курса национальной валюты на экспортно-импортные обороты требует отдельного исследования. Произошедшая в этом году девальвация вызвала серьезные структурные сдвиги, и в дальнейшем курс тенге через падение спроса может сильнее влиять на параметры инфляции, чем предполагалось. Эффект проецирования девальвации на инфляцию может оказаться более долгосрочным и вызвать падение импорта в более существенных пределах, чем это предусмотрено проектом бюджета. Тем более, что есть и риски дальнейшего воспроизводства инфляции через импортные операции.

Мы понимаем, что основные угрозы сегодня привносятся в нашу экономику извне, и это негативное влияние вынуждает Правительство в рамках Послания Главы государства вырабатывать адекватные меры экономического реагирования.

Но тем важнее, на наш взгляд, на ближайшую перспективу 2015-2016 гг. вместо оптимистического роста, взять за основу более реалистичный сценарий по сохранению макроэкономической стабильности (стагфляцию), который бы учитывал нарастающие риски замедления кредитования, потребления и сокращения частных инвестиций. Такой подход позволил бы критичнее отнестись к объему государственных расходов и к параметрам инвестиций государства в реальный сектор, в т.ч. в инфраструктурные мегапроекты. Закрепление стабильности сделало бы возможным в 2017 году возврат к модели экономического роста.

Возможно такой, менее оптимистичный, вариант также учитывался в нынешнем проекте бюджета, во всяком случае, отдельные его параметры позволяют сделать такой вывод. И Карим Кажимканович, отвечая сейчас на вопросы, также не исключил повторного уточнения бюджета в случае ухудшения конъюктуры на внешних рынках.  

Предлагаем поддержать проект бюджета с учётом изложенных позиций.