30
Июль
Омская экспедиция. Предварительные итоги - Газета 'Мегаполис'
Газета 'Мегаполис', 28.07.2014 №27 (684)
Казахский лидер сел в тюрьму по воле своей партии
Казахский лидер сел в тюрьму по воле своей партии
Часть I
Эта фотография была обнаружена в фонде Омского историко-краеведческого музея. Мою экспедицию условно можно назвать «омской», так как поиски, помимо музея, велись в Омском государственном архиве, областной библиотеке имени Пушкина, музее изобразительного искусства и т.д. В работе экспедиции принимали участие директор научного центра гуманитарных исследований «Евразия» Зиябек Кабульдинов, этнограф Сулушаш Курманова и PhDдокторант Евразийского национального университета им. Л.Гумилёва Еркин Рахметуллин. Командировка под командованием автора этих строк состоялась благодаря финансовой поддержке ДПК «Ақ жол».
Что касается cамого фотодокумента, то он, безусловно, уникален. Поскольку на нём Алихан Букейхан запечатлен не на отдыхе, не в кругу семьи, коллег-учёных или соратников по движению «Алаш», что выглядело бы естественно, а в момент пребывания в тюрьме! Об этом свидетельствует надпись под документом: «Павлодарская тюрьма, 1908 годъ» (?). Весьма любопытно и то, что на фото казахский национальный лидер запечатлен в непривычной одежде – в традиционной на начало ХХ века русской крестьянской рубахе, сверху которой надет лёгкий казахский чапан. И шляпа на голове.
Но здесь явно неточность: либо с местом, либо с датой. Поскольку, исходя из архивных материалов, а также личных воспоминаний лидера «Алаш» следует, что в Павлодарскую тюрьму он угодил в начале 1906 года, 30 апреля того же года вышел на свободу в связи с избранием в выборщики в своей Токраунской волости, чтобы вскоре стать депутатом первой в истории России Государственной Думы. Но в 1908 году он уже... в Семипалатинской тюрьме. И в какой из этих тюрем ему удалось запечатлеть себя для истории? Попытаемся разобраться в этом, опираясь исключительно на первоисточники. Сперва позволю себе небольшой экскурс по тюремной эпопее Алихана Букейхана.
За весь период своей научно-публистической и общественно-политической деятельности лидер казахского национально-освободительного движения «Алаш» начала ХХ века как при царизме и в годы Гражданской войны, так и при «диктатуре пролетариата» подвергался различным гонениям: арестам, тюремным наказаниям, ссылкам. Из них в период с 1896 по 1927 годы лидер движения трижды побывал в тюрьмах (Омск, Павлодар, Семипалатинск), один раз подвергся аресту вместе со всей делегацией правительства Алаш-Орды по указу «верховного правителя» очередного самопровозглашённого «всероссийского» правительства адмирала Колчака в 1919 году (снова Омск) и вскоре отпущен. Об этом утверждал в своих показаниях следователю ОГПУ-НКВД в 1930 году Халел Габбасулы (Габбасов), заместитель премьер-министра Алаш-Орды Алихана Букейхана. В советское время легендарный Сын степей трижды «погостил» в застенках НКВД в Каркаралы и Оренбурге в 1922-м. Дважды – в московской «Бутырке» – в 1926 и 1937 годах.
По свидетельству Сергея Швецова, Алихан впервые угодил за решётку примерно в 1896-1897 годах, будучи «единственно ярким» политическим обозревателем омской газеты «Степной край». В своих воспоминаниях «Омская газета «Степной край» и политическая ссылка», опубликованных в 1930 году в журнале «Северная Азия», Швецов утверждал, что за публикацию антиправительственного материала полиция арестовала всю редакцию «Степного края» и поместила в острог. Но не надолго. О своём первом опыте арестанта сам Алихан нигде не упоминает. Видимо, не представился подходящий случай. Но из его неопубликованной статьи «Дзянь-Дзюны Казахской (в ориг. «Киргизской») степи», а также из его очерка «Выборы в Степном крае», посвящённые 10-летию Госдумы І созыва, можно найти подробности его вторичного заключения в тюрьму накануне избрания в депутаты І Государственной Думы. Важно заметить, что эту статью Алихан Букейхан набросал в Павлодарской тюрьме и намеревался опубликовать в одной из петербургских газет, переправив текст Александру Колюбакину, одному из основателей и лидеров Конституционно-демократической партии тайным письмом. Вот цитата из него: «Изъ прилагаемаго 14-страничного письма, которое прошу напечатать въ «Нашей жизни» (петербургская либеральная газета) или другой такой газете, увидите мои злоключенія». Однако это письмо вместе с приложенной статьёй попало в руки царской охранки и, спустя более 100 лет, обнаружено историком Болатбеком Насеновым в военно-историческом архиве России в Москве.
«Меня арестовали на пути из Павлодара в Семипалатинск, в посёлке Ямышевском, 8-го января... (1906 года) – писал Сын степей в своём очерке «Выборы в Степном крае»10 лет спустя, в 1916 году. – Меня поместили в тюрьму с лучшей камерой, находившейся на первом этаже с двумя большими окнами, большой русской печью... Моя паспортная книжка, которую потом успело потерять омское жандармское управление, все мои бумаги, книги, бывшие при мне, были отобраны. Я страдал от безделья и одиночества и старался убить время гимнастикой».
В статье-некрологе «Какитай» (газета «Қазақ», 18.02.1915 г.) Алихан Букейхан описывает любопытный случай, как до и после его ареста друзья из Семипалатинска, Павлодара и даже жители казачьего посёлка Ямышевский предлагали ему устроить побег. Но он, к их немалому удивлению, решительно отказался, заявив: «Пусть я один посижу в тюрьме, чем народ пострадает от карательного отряда из-за моего побега»! В предыдущей статье А.Н.Букейхан объясняет основной мотив своего ареста: «Мой арест носит характер личной мести со стороны генерала Сухотина (генерал-губернатор Казахского Степного края), не раз послужившего благодарным материалом для моих корреспонденций в дни свободы, когда предлагал отдать его под суд за нарушения 1 пункта Манифеста 17 октября. Затем я намечен казахами кандидатом в Государственную Думу».
Из письма Букейхана, адресованного А.М.Колюбакину в С.-Петербург, выясняется, что он ещё должен был прибыть на второй съезд Конституционно-демократической партии, намеченный на начало января 1906 года в Москве.Однако, как отмечается в этом же письме: «Я вместо съезда ка-де попал в тюрьму, как кандидат в Государственную Думу».
«В тюрьме меня держали совершенно изолированно от других арестантов, – рассказываетАлихан в своём очерке «Выборы в Степном крае». – На прогулку полчаса в день я выходил один». Далее он признаёт, что имел место один исключительный случай – Пасхальная и Фомина недели, когда он провёл со всей тюрьмой: «В Страстную обыватели Павлодара нанесли «несчастным» куличей, окороков, яиц и прочей снеди в огромном количестве. Подаяние принимал тюремный староста и милостыней этой были набиты до крыши два ларя, находящиеся в кладовой, запиравшейся огромным замком, ключ которого находился у дежурного надзирателя. В первый же день Пасхи утром в коридоре собрался сход всех арестантов, в том числе и казахов, открыли мою камеру, потребовали и меня на сход. Оказалось, что за ночь исчезли из запертых ларей несколько окороков, куличей, большая партия яиц. Тюрьма судила надзирателей и дежурного из них, у которого находился ключ от кладовой. Судилище было оригинальное и пристрастное: арестанты состязались в тюремном красноречии, богатым необычными, непечатными оборотами и красными словами – казахи, к моему удивлению, не отставали от русских товарищей – разносили надзирателей, которые в ответ молчали и потели.
После часовой брани, когда все ораторы высказались, староста предложил: «с паршивой вши ничего не возьмёшь, не стоит жаловаться на них начальству, пусть вся тюрьма на Святой и Фоминой будет открыта целый день».Надзиратели с полной готовностью согласились. И тюрьма две недели пользовалась полной свободой».
Нужно подчеркнуть, что эта «полная свобода» всё же ограничивалась стенами тюрьмы, во-первых, а во-вторых, – ею воспользовались все, кроме «политически неблагонадёжного» Алихана Букейхана, который без суда и следствия был заключён в тюрьму властями исключительно с одной целью – недопустить его избрания в депутаты. Телеграммы с требованием «следствия и суда», отправленные из тюрьмы в адрес первого председателя правительства, премьер-министра России Сергея Витте, министра юстиции Михаила Акимова и других, остались без ответа. Следовательно, у него не было ни малейшей возможности сфотографироваться на память, что получилось – для истории.
Между тем у лидера казахов было больше воли и свободы в другой тюрьме, но уже в Семипалатинске, где он имел возможность если не пригласить профессионального фотографа, то уж точно друзей с фотоаппаратом. Да ещё каждый день, в течение 8 месяцев, пить кумыс и питаться свежим бараньим мясом вместо тюремной баланды. Впрочем, его эпопея в семипалатинской тюрьме имеет весьма занятную историю.
В декабре 1907 года Букейхан, уже в статусе экс-депутата І Государственной Думы, Особым присутствием санкт-петербургской судебной палаты был осуждён на 3 месяца тюремного заключения и лишён избирательных прав за подписание и распространие «Выборгского воззвания». Для отбытия наказания и подчиняясь воле своей Конституционно-демократической партии «Народная свобода», летом 1908 года казахский лидер добровольно явился в Семипалатинск, где, правда, задержался на три месяца в ожидании заключения в тюрьму.
Здесь стоит особо подчеркнуть, что своим служением интересам своего народа, умением подчиняться воле и решениям партии, в бесприкословном соблюдении партийной дисциплины, Алихан мог бы служить ярчайшим примером для действующих политиков, общественных деятелей и политических партий современного Казахстана. Ещё одним ярким свидетельством тому является тот факт, что в январе 1907 года он добровольно отказался баллотироваться в депутаты Госдумы ІІ созыва – будучи абсолютно уверенным в своём успехе. В «Открытом письме казахам Семипалатинской области», опубликованном в омской газете «Голос степи» (13.01.1907 г.), он отказ объяснил двумя причинами: «Дело в том, что вторичное избрание, в чём я не сомневаюсь, поведёт со стороны правительства к кассации выборов и помешает представителю казахов от Семипалатинской области своевременно явиться на сессию Госдумы.
В конце октября 1906 года партия «Народная свобода», к которой примыкают все русские мусульмане и членом которой состою я, постановила, чтобы бывшие члены Госдумы из партии «Народная свобода», лишённые за подписание и распространение «выборгского возвания» своих избирательных прав, не выставляли вторично свою кандидатуру в члены Госдумы, так как это при массовом повторном избрании бывших членов Госдумы, подписавших «выборгское воззвание», поведёт к неизбежной кассации этих выборов со стороны правительственной власти и может помешать своевременному созыву Государственной Думы» (ІІ созыва).
Добровольно явившись в семипалатинскую тюрьму для отбытия тюремного наказания по вердикту суда и воле своей партии, Алихан Букейхан, судя по фотодокументу, а также по рукописным воспоминаниям Смахана торе Букейхана, его родного младшего брата, явно не «страдал от безделия и одиночества». Видимо, его высокий статус экс-депутата Госдумы не позволил властям изолировать его в одиночной камере, как в Павлодаре и Омске. В тюрьме его каждый день посещали, помимо родных и близких, друзья и единомышленники по движению «Алаш»: Тураул (Турагул, Тураш), Шакарим, Какитай – сын и два племянника Абая, и многие другие. Более того, известный в казахских степях бай-предприниматель, меценат Медеу Оразбайулы из рода Тобыкты, решив, что Алихан «нужен казахам», распорядился поставить недалеко от тюрьмы юрту, держать 10 кобылиц с жеребятами и каждый день резать годовалого барана. И лидер Алаш, по утверждению его друзей, «приболевший» в тюрьме, каждый день получал суточную порцию свежего кумыса и молодую баранину.
Алихан в семипалатинской тюрьме провёл не 3 месяца, как того требовало постановление санкт-петербургской судебной палаты, а целых 8, о чём свидетельствует в своих воспоминаниях тот же Смахан торе. Он также утверждал, что благодаря стараниям друзей и соратников для Сына степей эти 8 месяцев прошли как 8 дней. Однако на свободе казахского национального лидера ожидала первая политическая ссылка в далёкую Самару, откуда он вернётся в родные степи лишь после Февральской революции 1917 года, чтобы воссоздать и возглавить современное демократическое казахское государство Алаш.
Султан Хан Аккулы, PhD, директор
НИИ «Алаш» ЕНУ им. Л.Н.Гумилёва
