09
Ноября
Выступление А.Перуашева на пленарном заседании Мажилиса по законопроекту «О республиканском бюджете на 2017-2019 г.г.»
А.Перуашев
О республиканском бюджете на 2017-2019 г.г.
(выступление на пленарном заседании Мажилиса 9 ноября 2016 г.)
Уважаемые коллеги.
I.
Считаю необходимым остановиться на ряде принципиальных замечаний, сначала - методологического характера. Так, в проекте бюджета министерством национальной экономики заложен номинальный рост ВВП больше 9% в 2017 г. и около 7% ежегодно в последующие годы.
Какие такие факторы позволяют Правительству быть настолько более позитивным в своих расчётах?
Представленные в пояснительной записке цифры не дают однозначного ответа на этот вопрос.
Например, там говорится, что доходы республиканского бюджета в 2017. увеличатся за счет роста валовой добавленной стоимости (ВДС) не-нефтяного сектора на 109,3%, при росте ВВП на 9,1%.
Непонятно из чего складывается этот прогноз, если рост промышленности в тот же период предусмотрен только на 2,8%, строительства – на 2%, сельского хозяйства – на 2,9%.
Для обеспечения роста любой экономики нужны драйверы, чьи темпы развития должны опережать остальные сектора и тащить за собой экономику в целом.
Где в нашем случае такие драйверы? Где отрасли, чей пусть даже номинальный рост был бы запланирован на уровне 9-10%? Мы их не видим.
Более того, текущая статистика показывает противоположные тенденции: так, в прошлом (2015) году объем производства обрабатывающей промышленности не вырос, а снизился на 2%, а за девять месяцев 2016 г. (по сравнению с аналогичным периодом 2015 г.) сократился ещё на 7,5%.
При этом нужно учитывать, что мы говорили о номинальных показателях, а реальный рост ВВП заложен гораздо меньший, на уровне 1,9-2,7 процентных пункта. Но это не мешает, например, рассчитывать поступления по КПН именно из номинальных данных, хотя возможно, что облагать подоходным налогом будет нечего, так как в реальности предприятия получат не прибыль, а убытки. Получается, что одни данные бюджета приводятся в номинальном, а другие - в реальном выражении, что только вносит путаницу в документ.
Кроме того, такое значительное расхождение между номинальным и реальным ВВП (7,2%) может объясняться только высокими инфляционными ожиданиями. Но тогда бюджет должен содержать и комплекс антиинфляционных мер, таких как насыщение рынка отечественными товарами и снижение импортозависимости. Но ничего похожего в проекте нет.
Причём, реальные показатели бюджета почему-то рассчитываются не в сопоставимых ценах, а видимо просто в переводе на доллары США. Ответ министра на наш вопрос о методике расчёта реального ВВП не прояснил, а лишь ещё больше запутал картину.
Иными словами, представленные Правительством параметры бюджета выглядят, мягко говоря, неоднозначно, и, скорее всего, потребуют корректировки в ближайшей перспективе.
II.
В качестве мероприятий по укреплению доходной части бюджета почему-то предусмотрены только меры налогового администрирования – ужесточение требований по постановке на учет НДС, введение электронных счетов-фактур, новые методы работы по «пирамиде поставщиков», выявление потенциальных лжепредприятий. Возможно, данные меры могут способствовать укреплению финансовой дисциплины, но вряд ли они могут укрепить, а главное - расширить налогооблагаемую базу.
Более того, подобные фискальные меры приводят к чрезмерному налогообложению добросовестных налогоплательщиков. Например, только в Каскеленском районе Алматинской области за отчётный период было ликвидировано 47 лжепредприятий без каких-либо экономических последствий для их учредителей, тогда как их налоговая нагрузка была переложена на 50 реально работающих предприятий в этом районе, под видом корректировки вычетов по КПН и НДС. Практически речь идёт о двойном налогообложении добросовестного бизнеса.
Прямым следствием такого давления станет сокрытие значительной части деловой активности, увеличение теневых оборотов и «серых» зарплат, либо полное прекращение бизнеса. То есть вместо расширения поступлений в бюджет может произойти их сокращение под избыточным фискальным давлением.
Такой подход противоречит самому принципу контрцикличности, заявленному как стратегическая линия антикризисной политики. В частности, контрцикличность подразумевает снижение налоговой нагрузки на бизнес в период кризисов, и её увеличение в так называемые «жирные» годы. Мы же пока наблюдаем только усиление фискального прессинга в условиях, когда каждое предприятие и без того выживает вопреки обстоятельствам.
В ходе обсуждения законопроекта по налогам, Министерство Национальной экономики констатировало, что уже сегодня многие предприятия несут налоговую нагрузку на уровне 45%. Если исходить из «кривой Лаффера» подобный порог изъятий у производителей означает попадание в порочный круг — так называемую «налоговую ловушку». Изъятие у налогоплательщика порядка более 50% доходов является пределом, за которым исчезают стимулы к добросовестному предпринимательству, провоцируется его переход в латентные и нелегальные формы. Образуются целые классы налогоплательщиков, занятых поиском методов ухода от налогообложения и стремящихся выводить накопленные финансовые ресурсы из-под внимания госорганов, а иногда и вообще за границы такого государства.
Кроме того, совершенно недооценивается потенциал расширения налогооблагаемой базы в направлениях индустриализации, аграрного сектора, малого и среднего бизнеса.
Видимо, эти сектора рассматриваются министерствами и ведомствами как дежурные задачи, о которых нужно отчитаться исключительно с точки зрения освоения выделенных бюджетных средств, но никак не с позиций создания новых субъектов экономики, способных служить новыми источниками пополнения бюджета. Такая задача - задача обратной отдачи бюджету от программ индустриализации, дорожной карты бизнеса, развития АПК - возможно даже не ставится перед операторами программ. И поэтому так много в них нереализованных и неэффективных проектов.
Подобные пробелы наглядно демонстрируют преобладание затратного подхода планирования бюджета, а не бюджетирования, нацеленного на результат.
III.
Возможно, отказ от производительного характера экономики и приоритет экономике сервисной - это сознательный выбор Правительства. Наверное, не случайно некоторые министры заявляют, что драйверами экономики они видят те или иные услуги, даже не упоминая промышленное производство.
Но такая политика актуализирует угрозу де-индустриализации казахстанской экономики, даже несмотря на огромные вливания из бюджета.
Именно поэтому фракция «Ак жол» постоянно настаивает на проработке заместительных мер поддержки МСБ и обрабатывающей промышленности в ходе отмены прежних налоговых преференций.
Мы считаем, что в условиях кризиса первоочередной задачей остаётся поддержание динамики производства, через меры протекционизма для отраслей промышленности и защиту конкуренции отечественных производителей на внутреннем рынке.
Мы предлагаем и конкретные решения - такие, как введение пониженных отраслевых ставок НДС, сохранение льгот по таможенным пошлинам и т.д. - но наши предложения Правительство или не слышит, или откладывает в долгий ящик. А предприятия остаются без поддержки уже сейчас.
Кроме того, фракция «Ак жол» в который раз требует уделить особое внимание наращиванию казахстанского содержания, где наметились крайне негативные тенденции. Так, по данным МИР в первом полугодии доля местного содержания в закупках снизилась на 8,2%. При этом в закупках системообразующих предприятий и недропользователей снижение составило соответственно 16,4% и 10,5%.
Госорганы объясняют эту ситуацию вступлением РК в ВТО и ЕАЭС. Между тем, в международной практике, включая страны ВТО, существует немало альтернативных мер, изучение и внедрение которых неоднократно поручал Правительству Президент Н.Назарбаев. Где эти меры? Наша фракция неоднократно вносила такие предложения - министерства их отвергают, но и своего ничего не инициируют.
Считаем также, что пора сменить акценты в отношении банковского сектора. От политики поддержки стабилизации и оздоровления банков, которая длится уже 8 лет, пора перейти к стимулированию активного кредитования банковским сектором производственной сферы и потребительского спроса.
В 2015г. объем выданных кредитов, сократился на 12%, тогда как объем депозитов вырос на 36%. С начала текущего года выросло кредитование малого бизнеса (т.е. торговли и сферы услуг), сельского хозяйства и строительства, но кредитование производственных предприятий - по-прежнему в минусе.
Считаем, что нужна целевая программа Нацбанка и Правительства по формированию активной кредитной политики в отраслях промышленности.
Но и кредиты - ещё не панацея, потому что, как говорится, берёшь чужие деньги - а отдавать нужно свои. Известный американский экономист Мозес Абрамовиц в ХХ веке высчитал, что только 15% экономического роста можно объяснить капиталом и трудом. Необъяснимыми оставались факторы роста в 85%.
Впоследствии английский экономист Кристофер Фримен выяснил, что ни капитал, ни труд не сделают возможным экономический прогресс, если в стране нет инноваций, ведущих к постоянному росту производительности.
К сожалению, этот подход в рассматриваемом бюджете затронут весьма обтекаемо, в виде «самодостаточных» задач, вроде создания национальной инновационной системы, трансферта технологий, четвертой индустриальной революции и т.п.
О какой «четвёртой индустриальной революции» можно говорить, если саму индустрию мы особо поддерживать не собираемся и перед страной стоит реальная угроза де-индустриализации?
Для реального, а не формального роста нужны не просто институты и программы, а предприятия и целые отрасли, демонстрирующие крутой подъём производительности. И это, как мы считаем, самый главный вызов экономике Казахстана.
Без конкретных технологичных компаний даже передовая образовательная система останется невостребованной, а талантливая молодёжь не найдёт себе применения.
Между тем, сегодня даже ведущая национальная компания – «Разведка и добыча Казмунайгаз» по производительности труда находится на предпоследнем месте среди 22 ведущих нефтяных компаний мира.
Особо считаю нужным остановиться на проблеме внешнего долга. Можно отметить, что Правительство учло неоднократные требования депутатов, в том числе и от фракции ДПК «Ак жол», о выработке единой государственной политики, включая внешние займы квазигосударственного сектора.
Тем самым, формируется реальное понимание ситуации и возможность её регулирования в текущем режиме. К сожалению, кризис повлек дополнительное внешнее заимствование для республики. По данным Нацбанка, по состоянию на 31 марта т.г. отношение консолидированного внешнего долга к ВВП составило 92,3%, и в среднесрочной перспективе внешний долг будет увеличиваться.
Тем не менее, в Прогнозе социально-экономического развития РК на 2017-2021 г.г. говорится, что в Концепции новой бюджетной политики РК введены ограничения верхних пределов государственного и квазигосударственного долга, которые к 2020 г. должны составить не более 25% к ВВП. Мы, безусловно, поддерживаем такую задачу.
Уважаемые коллеги!
Разработка и реализация плана бюджета является прямой обязанностью и правом Правительства.
Поскольку эта обязанность выполняется также и под непосредственную ответственность Правительства, а рассматриваемый бюджет ориентирован на поддержание экономики и исполнение социальных обязательств государства мы готовы поддержать его основные направления с учетом высказанных замечаний. Спасибо.
